Вот она — передовая!

Елена ЛАЗАРЕВА

COVID-19 — новая патоло­гия, с которой медики раньше никогда не встречались, од­нако анестезиологи-реаниматологи прежде имели дело с респираторным дистресс-синдромом.

— Опыт лечения тяжёлых респи­раторных патологий был, напри­мер, при высокопатогенном гриппе в 2008-2009 годах, — соглашается анестезиолог-реаниматолог город­ской больницы Андрей Сергеевич Орлов. — И тогда мы лечили боль­ных с применением искусственной вентиляции лёгких. Но если с грип­пом ситуация разрешалась за не­делю, то тут две, три недели, иногда дольше пациент может находиться в тяжёлом состоянии с неясным прогнозом. Случается, ухудшение, требующее вентиляции лёгких, на­ступает на второй неделе. И нет препарата, снижающего риск ле­тальных исходов.

Поступающие в палату реанима­ции и интенсивной терапии с тя­жёлой дыхательной недостаточно­стью, чаще старше 60 лет, страдают сопутствующей соматической пато­логией (диабетом, ишемической бо­лезнью сердца, цереброваскулярной болезнью, неврологической патоло­гией, гипертонической болезнью, онкологическими заболеваниями, гематологическими заболевания­ми, хроническими вирусными забо­леваниями, нарушениями в системе свёртывания крови), что крайне осложняет ситуацию.

— С развитием на фоне дыхатель­ной недостаточности гипоксемии (падения уровня кислорода в кро­ви) могут возникнуть состояния, угрожающие жизни: острый респи­раторный дистресс-синдром, сеп­тический шок, полиорганная недо­статочность, — поясняет Орлов.

Всё лечение по-прежнему состо­ит в поддержании жизни. Это ре­спираторная поддержка, в случаях крайних — искусственная венти­ляция лёгких. Это профилактика осложнений (есть риск тромбозов). Это гормональные препараты, спо­собные подавить воспалительную реакцию организма, порой некон­тролируемую и опасную, и анти­биотики, чтобы защитить пациента от бактериальной инфекции, если она накладывается на вирусную.

Больных много, койки в палате реанимации и интенсивной тера­пии, их шесть, в период роста но­вой коронавирусной инфекции не пустуют. Кроме стрежевчан, здесь проходят лечение жители соседнего села Александровского. В случаях, когда необходима высокотехноло­гичная помощь, пациентов госпи­тализируют в Нижневартовск или Томск. Туда их доставляют опять-таки реанимационные бригады. И если в Томск госпитализируют санавиацией, сформированной из врачей ОКБ, то в Нижневартовск пациентов сопровождают наши анестезиологи-реаниматологи.

— Нагрузка была всегда, и до сих пор мы работали на две ставки. Анестезиологов-реаниматологов в больнице недостаёт. И отчаянно не хватает медицинских сестёр! В каждом отделении, в том числе в палате реанимации и интенсивной терапии. Здесь на одну медсестру должно быть трое больных, у нас на одну сестричку их шестеро, — гово­рит Орлов.

Отмечает, что часто спасает взаи­мовыручка. Врачи-инфекционисты Энгельсина Камильевна Ханмурзи­на и Марина Владимировна Чукова, кардиолог Валерий Александрович Арищин — работаем одной спло­чённой командой.

Но ведь врачи, медицинские сё­стры, санитарки, готовые работать на пределе сил, ещё и сами болеют. Хотя неукоснительно соблюдают технику безопасности.

Чтобы защитить врача от ин­фицирования, костюм должен быть полностью герметичным, а это значит, что работать в нём очень жарко. Требования по ис­пользованию защитных средств, которые необходимо соблюдать в связи с эпидобстановкой, создают неудобства.

Так, если у врача под защитными очками запотели его собственные, просто снять их протереть, находясь в «красной зоне», нельзя. Нужно вернуться в санпропускник, по пра­вилам снять защитный костюм, и только после этого протереть очки.

— Снимать всё необходимо в строгом порядке, обязательно после каждого шага окуная руки в перчат­ках в дезинфицирующий раствор. Снял первую пару перчаток — про­дезинфицировал руки, снял очки — продезинфицировал руки, снял ре­спиратор — продезинфицировал руки, и так далее, — рассказывает Орлов.

— Но главное, это трудности, с которыми столкнулись в самом на­чале, когда пришлось перепрофили­ровать палату интенсивной терапии первично-сосудистого отделения в палату реанимации для пациентов с новой коронавирусной инфекцией, — продолжает Андрей Сергеевич. — С учётом инфекционного профиля мы не могли использовать нашу реанимацию, где за долгие годы всё отлажено до мелочей.

И ведь перепрофилировали, под­чёркивает Орлов, не только площа­ди. Здесь остался работать персонал сосудистого отделения, им при­шлось в сжатые сроки овладевать новыми знаниями, приобретать но­вые навыки. Существенно возросла нагрузка. Справились!

— Вот как раз сейчас убеждаешь­ся, что в медицине больше тех, кто любит своё дело, кто по-настоящему предан ему, — говорит Андрей Сергеевич. Помимо медицинского персонала врачи благодарят работ­ников хозяйственной части, в том числе плотника Ф.Ф.Исаева, кото­рый по первому зову отправляется в «красную зону».

Конечно, при самом решительном настрое биться за каждого пациента до последнего, многое зависит не от желания, и даже не от умения врача, а от уровня оснащённости лечебно­го учреждения, от организации его эффективной работы.

— К сожалению, чаще приходится слышать о недочётах, чем об успе­хах. Например, до сих пор вспоми­нают, что анализы стрежевчан и жителей Александровского района переправлялись в областной центр самолётом дважды в неделю, и с учётом загруженности томских лабораторий результаты не всег­да вовремя отправлялись обратно. Безусловно, это сказывалось и на своевременной диагностике забо­левания, и на соблюдении режима самоизоляции в целом. Но с этими сложностями в областном центре справились достаточно быстро.

Вместе с тем, что инфекционистов в больнице только два, терапевтов в поликлинике и стационаре неком­плект, а в иные недели для оказания амбулаторной помощи, в том числе температурящим больным на дому, в строю оставались три терапевта из 13-ти, всё-таки удалось усилить штат терапевтического стационар­ного отделения, где некомплект врачей, но где развёрнута «красная зона». В том числе путём перепро­филирования специалистов. Обеспе­чены врачами пациенты в «красной зоне», развёрнутой в неврологии.

— С самого начала эпидемии сформирован достаточный запас лекарственных препаратов. Опера­тивно решён вопрос с введением в действие новой кислородной стан­ции, необходимой для централизо­ванного снабжения медицинским кислородом. Старая станция не мог­ла обеспечить возросшие потреб­ности. Убеждён, решение вопроса о приобретении новой станции в та­кие короткие сроки — прямая заслу­га главного врача О.О.Каминского.

Проблему недостатка оснаще­ния стационаров точками доступа к кислороду решала и область. Для нашей больницы было дополни­тельно поставлено шесть аппа­ратов ИВЛ, закуплен стационар­ный кислородный концентратор «Провита-200» стоимостью около 8 млн рублей, способный вырабаты­вать за час до 200 литров кислорода и обеспечивающий 18 точек, приоб­ретён 21 палатный концентратор. Пациентам, проходившим лечение на дому, в пользование передава­лось 126 пульсоксиметров.

Сегодня усовершенствовали про­токолы лечения, но самое главное — появились вакцины. Больше нужно говорить о вакцинации, заниматься разъяснением, убеждением. И мы стараемся донести это до населе­ния. Поверьте, для нас это не пустые слова. Пациенты погибают, и ты по­нимаешь: если бы этот пациент был вакцинирован, то сценарий проте­кал бы совершенно по-другому.

С начала пандемии говорили, писали, что вирус, переходя от человека к человеку, станет менее убийственным. Пока этого не про­изошло.