За далью даль

Весна 2021 года стала последней в жизни Александра Фё­доровича Эйснера, стрежевчанина по рождению, искренне привязанного к родной земле и землякам, председателя первой городской Думы, ветерана города.

Он занимался организацией питания на нефтяных про­мыслах и в городе. Его трудовая деятельность в нефтеграде была неразрывно связана с НПУ, а затем и с акционерным обществом «Томскнефть». Начав свой путь в нефтянке слеса­рем первого разряда ремонтно-восстановительной бригады ремонтно-механического цеха НПУ, он в 2000 году возглав­лял цех №1 — управление социального развития, где под его началом работало более двух тысяч человек.

Из Стрежевого А.Ф.Эйснер уехал в нулевые по семейным обстоятельствам в Ростовскую область. И там его северная закалка не подвела. Вписался в новые реалии, занимал ру­ководящую должность. Стрежевой навещал по мере воз­можности. Потому что он был для него не просто точкой на карте — родиной. В одном из своих интервью стрежевскому телевидению он сказал: «Я могу со всей ответственностью заявить, что ничего более важного в жизни, чем работа в Стрежевом, мне не довелось ни испытать, ни сделать».

Предлагаем читателям очерк Елены Лазаревой, написан­ный в 1996 году.

Елена ЛАЗАРЕВА

В канун 30-летия Стрежевого один из членов жюри многочис­ленных городских конкурсов задал участнице состязаний вопрос:

— Где находилась первая школа?

Девушка не ответила — не зна­ла. Она только недавно приехала в наш город. А я знаю! Не помню — чересчур молода, но люди расска­зывали. Говорили они и о том, что именно в этой школе учился сам ав­тор каверзного вопроса, тогда ещё Саша — Эйснер.

Получал образование, взрослел, мужал. Иногда бедокурил: таскал со­бак за хвост, сбегал с уроков и в туа­лете покуривал вместе с закадыч­ным дружком Вовкой Сыргулевым.

Истоки

Это было давно. Очень давно. Ко­нечно, не до царя Гороха — сегодня Александру Фёдоровичу всего со­рок три, однако нефтеграда тогда не было. Эйснер учился в посёлке, в котором, как ещё помнит, был когда-то колхоз-передовик имени В.В.Куйбышева.

— Но семья моя не из стрежев­ских. Я родился в посёлке Волок Александровского района. В Стре­жевом в школу ходил, потому что она тут была. Восьмилетка. Когда учился, жил в интернате — родите­ли только в 69-м сюда переехали.

— Кого-то из стрежевских ста­рожилов помните?

— Всех, конечно, не назовёшь. Знаю Викуловых, Шайхутдиновых, Черкасовых, Выходцевых, Ульман, Арндт, Харчевниковых. Понятно, многие из дедов умерли. Хорошо помню директора школы Алексан­дра Александровича Елунина. В ин­тернате — ночную няню, истопницу тётю Розу. В Стрежевом она нам за мать была, а к родителям я наезжал на каникулы и выходные. Нас (се­мья большая, пятеро детей) отправ­ляли за стадом ходить и ещё где-то по хозяйству. Мать, отец, сколько их помню, работали. Всю жизнь, всю жизнь стадо… А нас в мае вы­гоняют в трусах, в сентябре загонят, помоют — и в школу. Да что об этом говорить? Всё у меня, как у всех. Жил, учился, женился, работал… После школы армия, рабфак, потом институт Губкина.

— А почему именно этот?

— Ну тогда же в Стрежевом нефть пошла. И, наверное, все пацаны ею «болели». Это была романтика! После института вер­нулся в Стрежевой, ро­дители уже здесь были.

В людях

На днях в недавно открытом ре­сторане «Кедр» я случайно стала свидетелем одного из эйснеров­ских контрольных набегов. Заста­ла я Александра Фёдоровича в тот самый момент, когда он за что-то распекал подчинённых. Случилось страшное? Оказалось, краник в туа­лете «бежит».

— С Эйснером, наверное, тяже­ло работать? — спросила я Вален­тину Ивановну Чарчиян, которая, пользуясь случаем, демонстриро­вала мне европейские стандарты и прочие достоинства гостинично-ресторанного комплекса.

— Как вам сказать? Эйснер умеет в каждом деле определить самое главное и так «закрутить» специа­листов, что невольно втягиваешься в процесс, заряжаешься его энерги­ей и стараешься сделать всё от тебя зависящее, как можно лучше и до конца!

Непочатый край

Стараться Эйснеру пришлось не только в отношении себя, в тор­говле в те годы работы — непочатый край. Город рос, строился. Открывались всё новые магазины, десятками — столовые на место­рождениях, пункты общественного питания. Кадров же — продавцов, поваров — наоборот, не хватало. Строителей, бурильщиков, опера­торов по добыче в Стрежевом пруд пруди, а поваров где взять? И по­неслись эйснеровские гонцы во все концы.

— Ворошиловград, Копейск Че­лябинской области, Прибалтика, Белоруссия, — вспоминают бывшие посланники-агитаторы. — Эйснер жильё сумел «пробить». Нам потом даже отдельное общежитие дали.

Конечно, всё свершалось не в одночасье. В буклете, изданном к 30-летию ОРСа, есть интересная фотография. Открытие магазина «Колобок». На снимке — продавцы, обслуживающие в этот день поку­пателей. Мать честная! Почти весь «цвет» стрежевской торговли: чуть ли не через одного орсовские чи­новники. Да как они за прилавок попали?! Оказывается, приказ на­чальника: «За прилавки!» подчи­нённые восприняли буквально.

— Ведь продавцов в магазине не­докомплект… В шутку или всерьёз дал нам команду Эйснер? Выяснять не стали, за прилавки вышли.

Наверно, не мною только замече­но: там, где появляется Александр Фёдорович, начинает практиче­ски без сбоев крутиться всё, что до этого скрежетало, скрипело, стопорило — не работало.

— Потому его и направляют в са­мые горячие точки, когда ситуация требует, — пояснил В.Н.Тимаков, заместитель начальника Стрежев­ского НГДУ. — Лично я помню, как Эйснер после ОРСа вернулся в НГДУ замом по общим вопросам. В наши столовые стали бесперебойно поступать овощи, фрукты. Потоком шли к Александру Фёдоровичу люди: кто за жильём, кто за денеж­ной ссудой — двери в его кабинет практически не закрывались. Надо же человеку обладать такой потря­сающей работоспособностью!

Кстати, уже в УРСе секретарь Эйснера в один прекрасный день подсчитала: у шефа было 72 теле­фонных звонка и 64 посетителя.

Конечно, Александр Фёдорович «снимает» не все проблемы. Кто-то из ходоков непременно остаёт­ся обиженным. Однако тоже люди подметили: «Не напоивши, не на­кормивши, добра не сделавши, вра­гов не наживёшь». А добро всё-таки помнится дольше.

Работа в исполкоме — ещё одна значимая страница в биографии Александра Фёдоровича. Он испол­нял обязанности председателя го­родской плановой комиссии.

86-й остался памятным многим стрежевчанам тем, что было сдано 775 квартир. Это самое большое количество жилья, построенного в истории города за год. Улучши­ли жилищные условия 1 200 семей. Снесены последние балки.

Это факты. А что стояло за ними?

— В те годы в Стрежевом всё строили нефтяники, — рассказы­вает Эйснер. — Отношения с ними городских властей складывались непросто. На баланс исполкома были переданы молочный и хлебо­завод. В то же время по отношению к промышленным и социальным объектам мэрия не правила бал. Она лишь контролёр и организа­тор, не имеющий реальной воз­можности отдавать финансовые средства на решение социально-экономических проблем. Сегод­няшняя администрация в лучшем положении.

— А какова была система нало­гообложения?

— У нефтяных предприятий — централизованная. Подоходный на­лог оставался в городском бюджете. Из него платили зарплату учителям и врачам. Вообще, средств в бюдже­те было немного. Помню, на физ­культуру мы отчисляли всего три тысячи (в те годы — «запорожец» без колёс, если помните).

Мы старались закрыть первооче­редные нужды. Была смонтирована новая АТС, создано АТП, выполнена пристройка к комбинату бытового обслуживания, запущен кондитер­ский цех.

Накануне

С тех пор прошли годы. Сегод­ня Александр Фёдорович работает начальником управления социаль­ного развития ОАО «Томскнефть» ВНК. Радуют взгляд стрежевчан, да и не только взгляд, недавно построенные пивбар, ресторан, спортивный комплекс, отрестав­рированная гостиница, магазины и торговые павильоны нефтяников.

— Стоп, стоп, стоп! — скажет при­страстный читатель. Деньги у них есть, вот и строят. Где же тут личная заслуга Эйснера?! И вообще, есть ли она?

— Безусловно, — отвечает П.С.Голоулин, начальник строи­тельного управления. — Мы, напри­мер, больше исполнители, а работа с дизайном и дизайнером — это он, Эйснер. Контролирует качество ис­полнения тоже он. Понятно, что не один, мы и сами за этим смотрим, но Александр Фёдорович — пред­ставитель заказчика. Должен ска­зать, с ним приятно работать: ника­ких проволочек в оплате, поставке материалов. Да и в личных прось­бах он рабочим не отказывает.

— Кроме того, — дополняет за­меститель Эйснера Н.В.Крюков, — в том, что касается создания, пла­нов строительства, реконструкции и ремонта социальных объектов, начальство «Томскнефти» мнение Эйснера берёт во внимание. Как же иначе? Это его епархия.

Сам Эйснер обо всём этом гово­рит проще: «Пару башмаков я на стройке сносил».

Сколько ещё предстоит?

— А предстоит самое сложное — сохранить, — говорит Александр Фёдорович, — Сохранить то, что создано в нашем городе, спасти его от разрушения. Взяться всем миром, забыть о надуманном де­лении стрежевчан на нефтяников и «не». Пока такая делёжка идёт, мы последнее потеряем. Надо думать, решать сообща. Да что говорить, работать надо!

Работать… Но только ли это в Эйснере главное?

Помню встречу в Стрежевском НГДУ с избирателями. Эйснер го­ворил с трибуны. На мой взгляд, слишком тихо, невыразительно. Но его слушали. И как слушали!

— Спасибо!

Спасибо за внимание. Знаете, это было какое-то совершенно особен­ное «спасибо». Негромкое, но очень сердечное, благодарное.

Эйснер был уже на пути к месту в президиуме, когда зал неожиданно взорвался аплодисментами. Кажет­ся, никто из нас толком не понял, чему мы хлопаем, почему. Рассмеялись, и на душе вдруг стало легко, светло, хорошо и радостно. Как когда-то давно.

Когда-то давно жил да был… Глу­хая, занесённая снегом сибирская деревушка, бревенчатый интернат, маленький Саша Эйснер и ночная няня, истопница тётя Роза. Тётя Роза Паульзен, которая всем за мать. А совсем рядом — оно, гряду­щее. Начало строительства Нового города.

«Северная звезда» от 17 декабря 1996 года.