Привести в сознание

— Если бы год назад кто-то сказал мне, что я буду работать с детьми, я бы ответил: «Да ты что?!» — признаётся подростковый психиатр-нарко­лог городской больницы Владимир Николаевич Кушваев (на фото). Ему всего 29 лет, однако у молодого специалиста за плечами годы серьёзной медицинской практики в двух странах СНГ.

— Я решил стать врачом классе в девятом-десятом, — говорит он. — Увидел французский фильм о враче-травматологе — уже не помню, как он назывался — и проникся ощущением уважения к профессионалу. После школы поступил в Карагандинский государственный университет, со второго курса начал подрабатывать в психоневрологическом диспансере: сначала санитаром, потом медбра­том, и так постепенно «дорос» по пси­хиатра. После шестого курса уехал в Томск и прошёл ординатуру под ру­ководством заведующего кафедрой психиатрии, наркологии и психотера­пии СибГМУ Петра Прокопьевича Ба­лашова. А после вернулся в Караганду и… стал представителем фармацевти­ческой компании. В этой работе меня в первую очередь привлекли хороший заработок и экстравертированный тип деятельности. Спустя почти пять лет у меня закончился контракт, и я задумался о том, куда двигаться даль­ше. Понял, что к тридцати годам хочу иметь серьёзную профессию, и не стоит забрасывать психиатрию: дело, которому я семь лет учился и которое пять лет практиковал. Начал изучать вакансии, присматриваясь к тем, что попадают под программу «Земский доктор». Выяснил, что психиатры нуж­ны меньше, чем наркологи, и начал профессиональную переподготовку. В итоге выбирал между несколькими больницами Кемеровской, Новоси­бирской и Томской областей. И мой хороший знакомый сказал: «Приез­жай в Стрежевой. Хороший город, серьёзная многопрофильная больни­ца». Я созвонился с отделом кадров и договорился о том, что приеду сюда, как только завершу обучение на нар­колога. И вот с сентября я здесь.

Работу психиатра простой не на­зовёшь, однако Владимир Кушваев и тяжёлой её не считает.

— Если рассматривать пациентов не как нагрузку, а как возможность кому-то помочь, работать становит­ся гораздо проще, — уверяет он. — И работа с детьми, замеченными в употреблении алкоголя и наркотиков, в этом смысле значительно приятнее, чем с зависимыми взрослыми. Под­ростки только «знакомятся» с этими веществами, они далеки от распада личности, и если правильно объяснить им, чем чревато употребление, в 80-90 процентах случаев сознание в них возьмёт верх. Как правило, для это­го хватает пяти встреч, но родители почему-то боятся вести детей к нар­кологу. Им кажется, что это повлечёт какие-то катастрофические последствия: ребёнка «закроют» в больнице и «сломают» ему всё будущее. Но это только стереотип, не более.

Сложна работа психиатра-нарко­лога или нет, но скучной она точно бывает крайне редко. Медицинские освидетельствования перемежаются тематическими встречами со школь­никами, заседания комиссий сме­няются приёмом пациентов, да и тех сложно назвать стереотипными: одно и то же нарушение психики может да­вать очень разные клинические про­явления.

— Мне нравится, что в психиатрии и наркологии, с одной стороны, дав­но всё изучено, — говорит Владимир Кушваев, — и даже если у меня нет опыта работы с какой-то проблемой, я могу прочитать специальную лите­ратуру и понять, как действовать. А с другой стороны, нет единого чёткого плана, и у меня остаётся место не то чтобы для творчества, а для инициа­тивы и иногда импровизации.

Говорят, что творчество — одна из эффективнейших мер борьбы с про­фессиональным выгоранием. И, если это так, полгода назад стрежевская городская больница обзавелась веч­ным двигателем.

А.ЕРШОВА.