Признание в любви
Мой город. Вот и стал ты ещё на один год старше. Для тебя это совсем не возраст по сравнению с человеческой жизнью. У каждого человека есть своя обетованная земля. Ты, мой город, и есть эта земля для меня и моей семьи. Я росла вместе с тобой и с гордостью могу сказать: «Я — стрежевчанка!».
Вы знаете, город каждый —
не просто люди и камень,
Памятники и скверы,
шорох потёртых шин.
Он человек, огромный,
с ласковыми руками,
Бредит в ночи стихами,
он с вечностью на один.
Н.Самохина.
***
Мой город. Вот и стал ты ещё на один год старше. Для тебя это совсем не возраст по сравнению с человеческой жизнью. У каждого человека есть своя обетованная земля. Ты, мой город, и есть эта земля для меня и моей семьи. Я росла вместе с тобой и с гордостью могу сказать: «Я — стрежевчанка!».
Всю мою жизнь мы идём с тобой вместе: когда преодолевали трудности — шли плечом к плечу; когда нужно было ускорить шаг — шли нога к ноге; когда было невмоготу и земля уходила из-под ног — протягивали друг другу руку помощи.
Так бы я начала писать сочинение на тему «Город моей жизни».
***
Всегда говорила своим друзьям о том, что они приехали в Стрежевой со своими родителями, а я приехала сама к родителям. Правда-правда! Мама с отчимом уже жили здесь, а меня и сестру оставили на Урале. Мне нужно было закончить третий класс, а сестре — курс в педучилище. Мама выслала нам деньги и написала в письме, как добраться до места. Маршрут был простой: из Челябинска летим в Тюмень, из Тюмени до Нижневартовска, а там нас встретят. Куда ещё проще? Только сестре было 17 лет, а мне — десять и рост «метр с кепкой». А чемоданы были здоровые. И приключения маленьких человечков начались.
Наш путь растянулся на неделю. Вместо самолёта мы попали на теплоход в Тобольске, а затем третьим классом (это трюм, а мы не знали, что чем меньше цифра, тем лучше места) прибыли в Нижневартовск. С причала мы поехали в аэропорт, а там мама! Она уже собралась на наши поиски, купив билет до Тюмени. Не было у нас опыта, про телеграмму не подумали. На следующий день мы сели на пароход «Мария Ульянова» и прибыли в Колтогорск. Берег, к которому пристал пароход, был очень крутым. Я думала, мы не поднимемся наверх: чемоданы тянули меня вниз. Преодолели кручу и оказались среди разнотравья (а трава в мой рост). И среди этой изумрудной зелени — колея, оставленная гусеничной техникой. И больше ничего. Только даль!
Группа людей, сошедшая с нами с парохода, находилась, как и мы, в ступоре, не решаясь сделать первые шаги по колее, наполненной водой. Вот приехали. И всё же двинулись по грязи с чемоданами, пока нас не подобрал ГТТ. Так вкратце можно описать мой приезд в Стрежевой 31 июля 1967 года.
Домов в посёлке немного, собак куда больше. Было шумно: везде визжали пилы, раздавался стук топоров, звучал смех. Любопытство гнало меня на эти звуки. Перед глазами как сейчас стоит картина: огромные бородатые парни с какими-то сетками на головах несут на плечах бревно и заливисто смеются. Увидев меня, решили угостить шишками, они их тут же варили на костре в большой алюминиевой банке. Я подставила под эти шишки подол своего платья. Больше его не надевала. Да и орешки ещё были молочными.
Первые дома по улице Ермакова, построенные студентами в 1966 году, были без штукатурки: брус, пакля и дранка внутри квартир. Мы же были рады такому «шикарному» жилью. Правда, зимой была холодина, ветер дул во все щели, но нам было весело, детство никто не отменял.
У нас за стенкой жила семья Летучих. С Иринкой Летучей подружились легко, а чтобы вечерами можно было болтать, мы вытащили паклю меж брусьев, отгораживающих наши квартиры, и вечерами рассказывали в образовавшуюся щель друг другу истории, сказки, страшилки.
Дети той поры. Какими мы были? Весёлыми, дружными, до всего нам было дело. Мы были большими помощниками для своих родителей. Хозяйственные дела были на нас: караулить водовозку, натаскать в квартиру воды (её в домах ещё не было), а если затевалась стирка, значит, воды требовалось много. Использованная выливалась нами на помойку. И покупка хлеба возлагалась на нас. Если учесть, что мощностей пекарни не хватало, то мы стояли за хлебушком часами. Самое обидное, когда перед твоим носом хлеб заканчивался, окошко закрывалось, а на нём висело объявление на кнопочке «Ждите!». Устоять на месте было невозможно: мы же дети. Сменялись лишь «декорации»: комары, мошка, дождь, жара, осенний холод. Заиграешься, опять очередь пропустишь и снова ждёшь. Купишь желанную булку хлеба, такую ароматную, горячую (а продавали по одной буханке в руки), пока дойдёшь до квартиры, полбулки уже нет. И дома будет нагоняй!
В посёлке была проблема с электричеством: его чаще не было, чем оно было. И мы умели обращаться со свечами, керосиновыми лампами. Домашнюю работу нередко делали при свечах. В школьной раздевалке всегда стояли заправленные керосинки. Если во время урока отключали свет, дежурные приносили их в класс. Отсутствие света не было оправданием для невыполнения домашней работы.
Мы любили свои дворы. Вместе с родителями благоустраивали первый микрорайон (каждый взрослый должен был отработать на благоустройстве 50 часов): высаживали деревья и кустарники, ухаживали за ними, разбивали клумбы, мальчишки помогали отцам ремонтировать мосточки (деревянные тротуары), строили качели, а зимой горки. Конечно, играли в прятки. Спрячешься, бывало, за болотную кочку и сидишь, пока всю ягоду с неё не объешь. А в лапту играли двор на двор. Мы были едины, все трудности переживали вместе.
Прошло время. Посёлок превратился в город, который возвышается над болотами, компактный и красивый, со своей изюминкой. А в первом микрорайоне по-прежнему обитает душа города.
«...Дорогой мой дружочек, прости меня. Давно не приходила к тебе в гости. Просто не могу ходить по аллее, которую мы посадили давным-давно. Аллея осталась, а моего старого дома уже нет. Как нет и его домов-соседей. Снесены. Скоро осень, буйство красок придёт в микрорайон, только огоньки домов нашего детства не будут освещать дорогу прохожим. Когда горит огонёк, теплится жизнь. Огоньки горят в новых домах, но это уже другие истории других стрежевчан.
Но жива память. Недавно я рассказала своей 92-летней маме о тебе, наш деревянный уютный дом, что тебя расселили. И что ты исчез с лица земли. У мамы из глаз потекли слёзы. Помолчав, она сказала: «От пожаров его уберегли, а тут никто не помог!»
***
Не грусти, первый! Это жизнь. Давай порадуемся за жителей в новых капитальных домах, а о тебе — историческом центре города — позаботится молодое неравнодушное поколение. Может, здесь расположится музей под открытым небом, а на месте старых домов разобьют сквер с современными информационными щитами. И по-прежнему здесь будут играть в прятки, лапту и вышибалы ребятишки. И у тебя, мой дорогой микрорайон, начнётся новая жизнь и твоя душа вернётся.
Так бы я закончила сочинение на заданную тему.
О.СТРЕЛЬНИКОВА, старожил Стрежевого с 1967 г.
Добавить комментарий
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи. Комментарий появится после проверки администратором сайта.